Новости Дня

Трехкратный победитель турниров «Большущего шлема», британец Энди Маррей, ныне проложивший завершающий матч на Australian Open, рассказал ausopen.com о вероятном возвращении, своей травме, наследстве и сожалениях.

– В интервью на корте вы взговорили о возможности возвращения.
– У меня жрать два варианта. Начальный: не выступать кратчайшие четыре с половиной месяца и готовиться к «Уимблдону». Однако ныне у меня были капитальные проблемы.

Сейчас я не могу нормально ходить. Я могу проложить еще один-одинехонек матч, однако я алкаю улучшить качество жизни. Потому что даже если я не буду выступать четыре месяца, а впоследствии проложу матч, то вновь не смогу ходить. И мне больно ладить абсолютно обыденные вещи.

Однако после подобный операции дудки абсолютно никаких гарантий, что я вновь смогу выступать. Я в курсе. Это капитальная операция.
Ага, жрать вариант, что я смогу вернуться, потому что кое-каким это уже вытанцовывалось. Боб Брайан сейчас это ладит. Кое-какие пробовали это сделать. Однако никаких гарантий дудки. Оттого жрать возможность, что я не проложу еще один-одинехонек матч после этой операции.

– Вы уже встретили решение?Сколько вам надобно времени, дабы его встретить?
– Верно, я постановлю в течение кратчайшей недели. Однако я и в пятницу болтал, что, вероятно, это мой завершающий матч. Если я передвину операцию и не смогу восстановиться, то я вяще не буду выступать. Я это осознаю. И мне надобно встретить решение.
Операция улучшит качество жизни: я смогу нормально ходить, вздевать башмаки и носки и настолько дальше. Сейчас я прихожу в ужас от мысли о том, дабы погулять с псинами, поиграть в футбол с дружками. Мне больно больно.

Я доколе не знаю. Однако если ныне был мой завершающий матч, то это была чудесная концовка. Верно, я это тоже буду учитывать.

а матче была потрясающая атмосфера, и я бросил буквально итого себя на корте, бился из заключительных сил и выступил намного важнее, чем должен был бы с учетом подготовки и настолько дальше.

Я не буду убиваться, если это был мой завершающий матч.

– Каким бы вы алкали видать свое теннисное наследство?
– Не знаю. Однако я знаю, что всецело выкладывался, отдал итого себя спорту. Я упорно тренировался – верно, в кое-какие моменты даже излишне упорно. Я бы это изменил.

Однако я не знаю. Ага, кое-какие в заключительные дни болтали, что я выжал бессчетно из своей игры. Однако мне будто, что я должен был бы добиться вящего, сделать кое-что иначе. Жрать матчи, какие я алкал бы проложить еще один.
Я не знаю, какое у меня будет наследство, однако я век норовил.

– Вы славитесь своей волей, яростностью, тренировками. Вам не будто, что вы в чем-то могли переусердствовать?Ни о чем не соболезнуете?
– Были найденные моменты, когда я ладил излишне бессчетно. Это непросто, потому что когда ты начинаешь тренироваться найденным образом, и это приносит успех, ты начинаешь кумекать, что вина в этих тренировках.

Однако все было бы нормально, если бы я выступал чуть крохотнее, подробнее взимал выходные, непоменьше отдыхал. Сейчас это меня расстраивает.

Это мой дефект. Кое-какие болтают, что Энди бессчетно вкалывал, бессчетно тренировался, и это важнецки. Однако я дробно не кумекал, когда мне что-то болтали. Я должен был временами болтать, что не буду тренироваться, что мне надобен выходной. Однако я этого не ладил, а внимал то, что мне болтают.
Это было оплошкой.