Новости Дня

В преддверии объединительного поединка между чемпионами в лёгком весе(до 61,2 кг)Хосе Педрасой(25-1, 12 КО)и Василием Ломаченко(11-1, 9 КО), какой состоится 8 декабря в Нью-Йорке(США), британский телеканал Boxnation показал интервью украинского чемпиона, взятое во времена пребывания Василия в Британии.

Ломаченко рассказал о ранних воспоминаниях о боксе, методах тренировки своего родителя, миновавших титульных поединках, предбудущей встрече с чемпионом WBC Майки Гарсией(39-0, 30 КО), избрал важнейшего боксёра на планете, поведал, когда покумекает о переходе в категорию до 63,5 кг и откликнулся на иные спросы британского журналиста.

— Вы выигрывали тут, в Британии, чемпионат Европы, олимпийское золото, боксировали в WSB. У вас важнецкие записки о пребывании тут?
— Ага, безусловно. В начальный один я был тут в 2008 году в Ливерпуле на чемпионате Европы. У меня важнецкие записки, потому что я выиграл тот чемпионат. Мне нравится Англия, потому что люд разумеют бокс, вот зачем мне нравится боксировать в Британии.

— Мы сможем завидеть вас в ринге тут в кратчайшие годы?
— Я не знаю, однако я алкаю тут подраться. Это проблема не ко мне, а к моему промоутеру.

— Сколько вам было лет, когда вы опамятовались в бокс?
— Я не помню, потому что когда я вернулся домой из роддома, это было 30 лет назад. Мне было итого три дня отроду и батька надел на меня боксёрские перчатки. После этого момента я взялся тренироваться, программа бокса загружалась в мою голову.

— Какое ваше самое ранее воспоминание о боксе?
— Я кумекаю, это было в 1994 году, мне было 6 лет. У меня был начальный баталия в боксёрском зале, в моём городе. Я помню, что я дрался с парнем, какой был крупнее и ветше меня, и в том бою я одолел.

— Ваш батька был тем, кто воодушевил вас боксировать?
— Ага. Мой батька показал мне этот занимательный спорт.

— Это истина, что когда вы были молоды, он вынудил вас заняться балетом?
 — Не балетом, а национальными танцами. Ага, я занимался танцами несколько лет.

— Это поддержало вам в боксе для создания вашего изумительного баланса?
— Я не знаю, может быть. Мы не можем выжить бытие вторично. Я не знаю, поддержало ли, может быть.

— В каком годе вам взговорили, что вы необычный боксёр?
— Это было в 2004 году после чемпионата Европы в России. Мне было шестнадцать. Я выиграл чемпионат и выиграл особенный кубок самому техничному боксёру. После этого момента многие в Украине мне болтали, что я необычный. Мне болтали, дабы я продолжал тренироваться и готовился к Олимпийским играм, однако я осведомил о своих возможностях ещё с того времени, будто взялся карьеру боксёра.

— Вы век осведомили, что вы необычный?
— Ага, я век это осведомил.

— Ваш батька был с вами с самого азбука. Каково это — вкалывать с отцом-тренером?
— Я не могу поделить родителя и тренера. Он век для меня батька. В тренировках или дома, он век для меня батька. Безусловно, у нас случаются проблемы, будто у родителя и его сына, однако это не большущая проблема.

— Если у вас случаются размолвки, то всегдашне это по предлогу бокса?
— Дудки, не всего по предлогу бокса.

— Кое-какие люд величают тренировочные методы вашего родителя диковинными, примерно, игру в теннис с самим собой.
— Это итого лишь взгляд людей. Для меня это не владеет значения. У меня жрать итог, какой болтает сам за себя. Он — гений.

— Может быть вяще бойцов должны использовать его методы, дабы получить важнейшие итоги?
— Может быть, однако это не зависит от кое-каких упражнений. Он ощущает тебя, разумеет, он ощущает твою плотскую конфигурацию. Он видает твои возможности и может изменить тренировки, упражнения.

— У вас была великолепная любительская карьера: почитай 400 поединков при одном поражении. Какое ваше самое запоминающееся событие в любительской карьере?
 — Самое великое событие в моей жизни — это победа на моих первых Олимпийских играх. Это событие я буду помнить всю свою бытие. Я помню все мои бои на Олимпийских играх. Это была моя младенческая греза и мишень, вот зачем я буду помнить это век.

— Вы выиграли кубок Вэла Баркера в 2008 году?
— Ага.

— Когда вы взялись профессиональную карьеру в 2012 году, многие промоутеры алкали вас подмахнуть. Для вас решение подмахнуть контракт с Top Rank было простым?
— Тогда это был тяжёлый проблема, потому что когда я приходил к промоутерам, я болтал, что мне не нужны гроши, мне надобен был чемпионский баталия в первом поединке. В Golden Boy взговорили, что не могут этого сделать, взговорили, что могут это сделать во втором бою. Я взговорил: «Важнецки, высылайте мне контракт, я изучу и подмахну его». Однако после нескольких дней мы настолько и не получили контракт. Мы командируй в Top Rank. Я взговорил то же самое там. Арум взговорил: «Ок, я сделаю это». Он выслал мне контракт и я подмахнул его.

— Ваш иной баталия был против Орландо Салидо за титул WBO. Что вы кумекаете о том бое? 
— Я не продул этот баталия.

 — Вы бессчетно чего выведали из того боя?
 — Я выведал то, что это профессиональный, а не любительский бокс. Если твой оппонент боксирует против тебя черномазо, то и ты должен боксировать также. Невозможно отзываться решение в десницы судей.

— Сквозь три месяца вы стали чемпионом мира, одолев Гэри Рассела, какой был больно артистическим бойцом. Как важнецким было ваше выступление против Рассела?
 — У нас был план на этот дуэль, однако я капельку отошёл от него. Баталия прошёл не настолько ахово, однако я не смог застопорить его, алкая ощущал, что могу это сделать. Я был уверен, что одолел, однако судьи кумекали по-другому. Из трёх судей всего двое дали мне победу. Решение судей не отражало баталия, однако это моё взгляд.

— Однако вы же одолели.
— Ага.

— Каково это было — стать чемпионом в двух категориях?Вы одолели Романа Мартинеса, какой был более искушен, будто профессионал.
— Я век боготворю испытания, век. Для меня этот баталия был большущим испытанием, потому что я алкаю быть в истории. Слава того боя была для меня больно величавой. На вытекающий девай после выигрыша второго титула я уже кумекал о третьем, и мы сделали это.

— Вы вынудили многих боксёров пасть на табуретке. Соса, Марриага, Ригондо. Вручайте поговорим об этих поединках.
— Я кумекаю, они не были готовы ментально. Ага, они были готовы плотски, однако не ментально. Вот зачем они встали после 7-8 раундов.

 — Марриага встретил великое избиение в седьмом раунде.
— Марриага был парнем из иной весовой категории, он излишне лёгкий для 59 кг.

— Вы истрепаны тем, что Ригондо не предоставил вам вяще испытаний?
— Ага, я истрепан, потому что перед боем было бессчетно «треша». Трештокинга, бессчетно постов в Instagram и Twitter, а после этого он взговорил: «No mas». В моей котелке развился большенный проблема: «Будто настолько?» Я был истрепан.

— Что вы кумекаете о боксёрах, какие отнекиваются продолжать баталия?
 — Я не могу их судить, потому что я не был в их положении.

— Каково это было — стать чемпионом в трёх дивизионах в поединке против Хорхе Линареса?Вы травмировали плечо в начале поединка и побывали в нокдауне. Можете рассказать о том поединке?
— Ага, у меня были кое-какие проблемы в том бою. Была проблема с плечом после второго раунда. Я провёл правый хук и почувствовал боль. В вытекающем раунде я испробовал повторить правый хук и почувствовал больно большущую боль, и я не мог использовать этот удар. Я использовал всего джеб и апперкот. После четвёртого раунда я прочувствовал Линареса, я прочувствовал, что мне надобно ладить с ним, и я расслабился, а после этого — ба-ам. Я восстал и покумекал: «Ок, нам надобно начинать сначала». После десятого раунда я покумекал, что у меня осталось три чемпионских раунда, дабы закончить этот баталия. Я ощущал боль, однако провёл несколько левых хуков. Я смог отворить его защиту и после этого я провёл удар по корпусу.

— Вы вернётесь в ринг против Хосе Педрасы в объединительном бою. Какого рода испытанием будь этот дуэль?
— Для меня это будет больно важнецкий баталия, потому что я смогу свести титулы. У меня жрать греза — свести все титулы, и после боя с Педрасой мы сможем болтать с Майки Гарсией.

— Майки Гарсиа — это самая большущая угроза для вас в лёгком весе?
— Я не знаю, однако для меня это больно занимательно. Посмотрим. Я смогу откликнуться на этот проблема после боя с ним.

- Ваши бельма загораются, и этот баталия заводит вас, настолько ли это?
— Ага, потому что я больно велико боготворю испытания.

 — Для многих болельщиков вы — номер один-одинехонек в pound-for-pound. Вы кумекаете, вы номер один-одинехонек в мире или это кто иной?
— [смеётся].

— Настолько вы кумекаете, что вы номер один-одинехонек?
— Ага.

— Будто вы кумекаете, сколько дивизионов вы сможете миновать непобеждённым, будто профессионал?
— Я кумекаю о суперлёгком весе, однако оппозиция там крупнее меня. Настолько что я встану в этом весе, сведу титулы и всего после этого я, может быть, покумекаю об этом.

— Вы не сможете возвыситься возвышеннее 63,5 кг?
— У нас жрать бессчетно аховых образцов, когда боксёры вздымаются излишне длинно в весовых категориях.

— Вы болтали о славе. Гроши волнуют вас?Или вас интересует всего слава?
— Это вторая мишень. Моя основная мишень — быть в истории. Я алкаю написать своё имя в истории бокса. Если вы сквозь 10 лет пойдёте в бар со своими дружками, возьмёте пиво и начнёте беседовать о боксе, вы должны вспомянуть моё имя. Я алкаю ассоциироваться с боксом, вот в чём моя мишень. Что таковое гроши?Завтра ты можешь затерять гроши, однако своё имя и свою историю ты ввек не затеряешь.

— Вы говорите о месте в истории, как вы гордитесь своими достижениями для Украины?
— Безусловно, я горжусь местностью, где я родился. Я безоблачен бросить доглядывать после себя, показать, что я украинский парень. Безусловно, я горжусь, потому что на этой земле жительствовали мои родители, они дали мне бытие, они дали мне шанс быть большущим спортсменом, большущим атлетом. Эта земля возвысила меня.

— Мы завидим ещё важнейшего Ломаченко?
— Ага, однако это зависит от моих оппонентов. Я владею ввиду не легких оппонентов, а я болтаю о топ-бойцах. Боксёрах, какие разумеют, что им надобно ладить в ринге.