Новости Дня

Евреям в Европе жилось несладко, и некоторые из них решили, что Америка их примет лучше. Но и там были свои сложности, вплоть до реальной перспективы изгнания. Евреям неожиданно помог спор о происхождении индейцев...

Словом, Якоб Барсимсон, осмотревшись в Новом Амстердаме, нашёл, что место подходящее. И дал отмашку бразильским соплеменникам — можно ехать, тут вас ждут, а инквизиции нет и в помине.

Инквизиции и впрямь не было. Зато был губернатор Новых Нидерландов Питер Стейвесант. Человек хороший, но авторитарный, и к тому же антисемит.

Одного еврея, Якоба Барсимсона, он ещё как-то терпел. Но следом за ним пожаловало 23 поселенца из отвоёванной Португалией Бразилии. Натурально — беженцы.

Именно к этому прицепился губернатор: «Прибывшие евреи почти все желали бы остаться здесь, но мы опасаемся того, что вследствие их нынешнего обнищания они могут стать обузой в наступающую зиму. Ради блага сего слабого места, считаем полезным потребовать от них дружеским образом покинуть нас». Это начало его письма в Амстердам — пока что нейтрального и вполне корректного. А вот в финале он дал себе волю: «В связи с этим мы молимся со всей серьёзностью за себя и за всю нашу общину, чтобы эта лживая раса — столь ненавидящие враги и богохульники имени Христова — не имела возможности далее наводнять сию новую колонию и чинить проблемы для неё».

Ответ из Амстердама был получен неожиданный: «Мы решили удовлетворить ходатайство, представленное указанными португальскими евреями о том, что эти люди могут путешествовать и торговать в Новой Голландии, а также жить и оставаться там — в связи со значительным объёмом капитала, который остаётся вложенным ими в акции Вест-индской компании».

«Бабло побеждает зло» — истина, которую голландские бизнесмены поняли раньше прочих. Губернатору пришлось подчиниться, но кое-какие рычаги у него ещё оставались. И потому, когда пришло время войны со шведской колонией на реке Делавэр, Питер Стейвесант провёл через городской совет закон, согласно которому евреев полагалось освободить от военной службы. С изящным штрихом в финале: «А за освобождение от опасностей военной службы обложить евреев Новой Голландии ежемесячным налогом».

Это было открытым издевательством, и евреи (чуть ли не впервые в истории Америки) затеяли судебный процесс о том, что имеют право защищать свою новую родину с оружием в руках. Процесс был выигран. Еврейский отряд влился в компанию семи сотен колонистов, которые штурмом взяли шведский форт Казимир. Это несколько примирило Стейвесанта с наличием еврейской общины, которая вздохнула свободно.

Но только до поры. В 1664 г. англичане решили, что голландцев в Америке надо бы прижать, как следует. Четыре корабля Ричарда Николса практически бескровно убедили губернатора Новой Голландии отдать колонию по-хорошему.

И тут снова во всей остроте встал еврейский вопрос. Дело в том, что ещё с 1290 г. евреям было запрещено селиться в Англии. Правило распространялось и на колонии. Взывать к голландской Вест-индской компании было бессмысленно и опасно — у англичан имелась своя такая же — прямой конкурент голландской.

И вот тут на помощь пришёл литературный талант амстердамского раввина Манассии бен Израэля, который в своём труде о происхождении американских индейцев свежо и занимательно, а, главное, убедительно, сумел показать, что коренное население Америки — всё-таки то самое «потерянное колено Израиля». Книга выдержала в Британии три издания подряд за два года, то есть стала своего рода бестселлером. Ну, а коль скоро вся Америка и так заселена евреями, то почему бы ещё нескольким сотням из них не явиться в английские колонии?