Новости Дня

На 94-м году жизни скончался советский и российский режиссер, народный артист СССР Марлен Хуциев.

После успеха «Весны...» Хуциев уже самостоятельно снимает мелодраму «Два Федора» с Василием Шукшиным в роли фронтовика, который после возвращения с войны усыновил беспризорника. А в начале 60-х он делает программную киноповесть «Застава Ильича».

Картина была вдохновлена XX съездом КПСС и развенчанием культа Сталина, она стала одним из символов «оттепели» и одной из немногих работ сценариста Геннадия Шпаликова. Но работу Хуциева ждала трудная судьба. Причем поначалу все было хорошо — в судьбе фильма принимала участие министр культуры Фурцева, его приняли на киностудии. А потом последовала разгромная критика Хрущева — и фильм отправился на переделку, которая заняла два года.

«Поправок в фильме было много. Я уже устал что-то доказывать, переснимать. Ведь я не делал заплатки, а переснимал заново целые сцены», — рассказывал режиссер.

Фильм все-таки вышел — в 1965 году, под названием «Мне двадцать лет». И даже в таком виде стал заметным культурным явлением, хотя хитом проката и не стал (его посмотрело «всего» 9 млн зрителей). Но премию «Золотая пластина» на Римском кинофестивале картина получила, а сцена поэтического вечера в Политехническом музее, на котором выступали Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Римма Казакова, Роберт Рождественский, Белла Ахмадулина и пел Булат Окуджава сразу стала знаменитой.

Позже, уже в перестройку, Хуциев соберет первую версию фильма и перевыпустит «Заставу Ильича» так, как задумывал в начале 1960-х.

Вообще у Хуциева очень небольшая фильмография — ему не запрещали снимать, но он не словно не торопился. Выпустил «Июльский дождь» и «Был месяц май», доделал с Элемом Климовым последнюю работу Михаила Ромма, документальный фильм «И всё-таки я верю...».

Его словно поглощала организационная работа. Более двадцати лет он был секретарем правления СК СССР, в конце 80-х был выбран президентом Гильдии кинорежиссёров России. В 2008-м стал главным героем скандала в Союзе кинематографистов России, когда съезд пытался сместить Никиту Михалкова — попытка не удалась, но лишь благодаря вмешательству надзорных органов. Сами кинематографисты, судя по всему, были не против того, что ими руководил бы Хуциев.

«Не очень люблю это определение — „шестидесятники“. При том, что дух времени мне дорог. Но под этим словом подразумевается социальная активность. Я не интересовался „злобой дня“, хотя кому-то так казалось. <...> Конечно, ощущаю себя человеком поколения. Созревание мое — не только возрастное, но мировоззренческое — пришлось на военные годы. В войне принять участие не пришлось. Но на всю жизнь осталось чувство долга перед павшими», — признавался Хуциев в одном интервью.