Новости Дня

Использование атома в мирных целях — одно из направлений, развивая которые Россия долго могла бы быть мировым лидером.

— Глухомань, говорите вы, а на самом деле всего два часа на машине, — замечаю я.

— Полвека назад так и было, — отвечает Аврорин. — Из Свердловска шесть часов на автобусе по старой Демидовской дороге с ухабами и булыжниками.

— А я приехал в 1961-м, когда здесь уже был «Объект». Вполне цивилизованная обстановка тут была, — говорит Литвинов.

Для моих собеседников Уральский центр стал судьбой — научной, человеческой, неповторимой. Здесь за свою работу они получали Ленинские и Государственные премии, становились докторами наук, Героями Соцтруда, академиками. Здесь рождались дети, а потом и внуки. Здесь оба нашли свой вечный приют...

Но тогда у камина они вспоминали прошлое, рассказывали о коллегах, о начале атомной эпохи человечества.

Один из моих вопросов звучал так:

— Чем вы гордитесь? Я имею в виду «изделия».

Первым ответил Борис Литвинов:

— Конечно же, мирным зарядом, который мы делали вместе с Евгением Николаевичем Аврориным. По всем параметрам он выдерживает самые строгие оценки — и по эффективности, и по областям применения, и по экономичности. Пожалуй, никто в мире не может сказать такого о своём «изделии», и естественно, я этим не могу не гордиться. Есть ещё один боевой заряд, в создании которого нам удалось преодолеть невероятные трудности, но такая работа была вознаграждена. Я всегда привожу в пример винтовку Мосина — это идеал для разработчика военной техники. Так вот наш заряд — это «винтовка Мосина» в ядерном вооружении.

Академик Евгений Аврорин ответил:

— На первое место я всё-таки поставил бы физические опыты — это очень интересная работа, в ней огромное поле для изобретательности. Энергия ядерного взрыва по своей сути уникальна, так как она позволяет достичь таких условий, которые создать в лаборатории невозможно. По температурам, по давлениям, по плотности это приближается к астрофизическим условиям. Каждый раз приходится придумывать методы, как измерить тот или иной эффект. Взрыв ведь! В него «пролезать» невозможно, точнее — чрезвычайно трудно, и приходится находить косвенные способы измерений, защищать аппаратуру и датчики — в общем, дерзай и изобретай! Результаты получаются уникальные, и их можно использовать не в одной какой-то разработке, но и в будущем. Такие данные служат очень-очень долго. К примеру, в 1957 году был у нас проведён опыт на Новой Земле. Мы к нему возвращались и спустя 30, и теперь, спустя 40 лет. В начале 1960-х мы провели опыт по условиям термоядерного горения. Когда и при каких условиях может осуществляться чистая термоядерная реакция — такова была задача. Из этого опыта выросло очень многое. Было и военное применение, и мирное. И вот тут самое время вспомнить тот самый «мирный заряд», о котором говорил Борис Васильевич, — это пример хорошего сотрудничества нашего ядерного центра и Арзамаса-16.

— Говорят, лучшие в мире ядерные заряды для промышленных взрывов созданы на Урале.

— И это правда.

— А может, это и есть конверсия ядерного оружия?

— В ближайшее время широко использовать промышленные взрывы всё-таки не удастся: слишком велик страх перед ядерной энергией, взрывами. «Ядерный синдром» ещё долго будет определять отношение людей к атомной промышленности.

— Может ли Россия выступить экспортёром промышленных взрывов, не нарушая Договора о нераспространении ядерных технологий?

— Думаю, да. Единственное опасение: мол, не проводим ли мы испытания под ширмой мирных ядерных взрывов? Нужно доказать, что не ведём работ над оружием. Мы обсуждали эту проблему, и нам кажется, что сможем доказать мировому сообществу, что нарушений договора нет.

Вместо эпилога

Во время перестройки при активном участии коллег-американцев «атомный поезд» с мирными зарядами был сначала остановлен, а потом и пущен под откос. Главная тому причина: отсутствие в США «чистых» зарядов. Там их создать так и не смогли, в отличие от тех, что были созданы в наших ядерных центрах. Многие специалисты из Америки побывали в Снежинске. В Музее ядерного оружия они увидели образцы специальных «изделий», созданных для программы мирного использования ядерных взрывов. Их восхищённые отзывы хранятся в журнале для почётных гостей. Есть там и такое признание: «Жаль, что мы не смогли сделать такие же!»

Наверное, им можно было бы посочувствовать, если бы мы своими собственными руками не уничтожили те великие достижения нашей науки, воспоминания о которых ещё греют души тех немногих участников той программы, которые ещё остались в живых.

А может, имеет смысл огульно не осуждать прошлое, а вернуться к тому, что сделали наши деды и отцы? Такая возможность есть, так как участники тех событий ещё способны передать свой бесценный опыт тем, кто приходит им на смену.

...Мы внимательно следим за событиями, что разворачиваются сейчас неподалёку от Бурейской ГЭС. Военные завозят туда сотни тонн взрывчатки, чтобы пробить канал сквозь обрушившуюся в реку сопку. Если до весны этого не сделать, ГЭС останется без воды, а посёлкам, что находятся вниз по течению реки, суждено погибнуть, когда водная масса прорвётся сквозь завалы. Работа предстоит тяжкая, причём успех её не гарантирован. А ведь двух-трёх «чистых» ядерных взрывов было бы достаточно, чтобы ликвидировать эту перемычку. Однако, к сожалению, тех организаций и институтов, которые занимались промышленными ядерными взрывами, уже нет. А чтобы воссоздать их, нужно время...

Только факты

«Великая атомная эпопея по использованию мирных ядерных взрывов продолжалась 23 года. 15 января 1965 г. в Казахстане было создано озеро, а в сентябре 1988 г. в Архангельской области было проведено глубинное зондирование земной коры. Всего по этой программе осуществлено 124 взрыва: в России 80, в Казахстане 39, в Узбекистане 2, на Украине 2 и в Туркмении 1.

Основные направления, которые давали одновременно большой экономический и экологический эффект, — это глубинное сейсмическое зондирование земной коры (39 взрывов), создание подземных ёмкостей для хранения газоконденсата (25 взрывов), интенсификация добычи нефти и газа (20 взрывов), ликвидация аварийных фонтанов (5 взрывов), захоронение биологически опасных промышленных стоков (2 взрыва) и др.».

Из монографии А. Васильева, Ю. Дубасова и др. «Ядерные взрывные технологии: эксперименты и промышленные применения», Снежинск, 2017 г.