Новости Дня

Она могла выпить несколько стаканов водки подряд, ездила верхом по-мужски, знала четыре языка и как минимум один раз спасла Россию.

Об этом не то что говорили, об этом кричали её внешность, манеры и вкус. Это только в романе Алексея Толстого «Пётр I» будущей супруге царя делается некоторое послабление: «Когда Катерина, опустив кудрявую голову, осторожно пошла по скошенной траве, и зной озолотил ее, круглоплечую, тугобёдрую, налитую здоровьем и силой, Наталье подумалось, что братец, строя на севере корабли, конечно, должен скучать по этой женщине, ему, наверно, видится сквозь табачный дым, как — вот она — красивыми руками поднесет младенца к высокой груди...»

Походная жена. За что Пётр I полюбил немецкую простушку?
Реальная Екатерина выглядела примерно так: «Она была мала ростом, толста и черна; вся её внешность не производила выгодного впечатления. Стоило на неё взглянуть, чтобы тотчас заметить, что она была низкого происхождения. Платье, которое было на ней, по всей вероятности, было куплено в лавке на рынке; оно было старомодного фасона и всё обшито серебром и блёстками. По её наряду можно было принять её за немецкую странствующую артистку. На ней был пояс, украшенный спереди вышивкой из драгоценных камней в скверной оправе. На царице было навешано около дюжины орденов и столько же образков и амулетов, и, когда она шла, всё звенело, словно прошёл наряженный мул». Такой увидела её маркграфиня Вильгельмина Байрейтская. Теоретически такой отзыв можно было бы списать на элементарную женскую ревность и зависть. Однако ни того, ни другого здесь нет и быть не может. Во-первых, маркграфине на момент встречи с русской царицей исполнилось всего лишь 8 лет. Какая тут может быть ревность? Во-вторых, Вильгельмина была не просто дворянкой, а родной сестрой Фридриха Великого, то есть и поводов для зависти тоже найти не получается.

Но у Екатерины были иные качества, которые с лихвой искупали недостатки воспитания, происхождения и вкуса. И речь здесь идёт не о каких-то особенных постельных умениях. Да, она поначалу была всего лишь одной из многих наложниц Петра. До 1705 г. он её вообще не выделяет из общей массы своих «походно-полевых» женщин. Но потом всё-таки начинает понимать, что именно эта непонятная подданная Швеции, взятая с бою и поменявшая по дороге к царской постели нескольких мужиков, подходит ему лучше прочих.

Она обладала довольно-таки живым природным умом. В этом принято сомневаться, поскольку доподлинно известно, что она так и не смогла выучиться грамоте. Только под конец жизни её удалось посадить за парту и вколотить элементарные азы, чтобы бывшая прачка и кухарка, ставшая императрицей, могла управлять государством, хотя бы ставя разборчивую подпись на документах.

«Полудержавный властелин». Как Меншиков хотел стать тестем Петра II
Сомневаются зря. Грамоте, например, не смогли обучить и Александра Меншикова, а в его природном уме сомневаться даже как-то неловко. К тому же в пользу Екатерины говорит и тот факт, что она владела несколькими языками. Вот что говорит француз на русской службе Франс де Вильбуа: «Не умея ни читать, ни писать ни на одном языке, она говорила свободно на четырех, а именно на русском, немецком, шведском, польском, и к этому можно добавить еще, что она понимала немного по-французски».

Кроме того, Екатерина отличалась завидным здоровьем и физической силой. Да, под конец своей не очень долгой жизни — умерла царица в возрасте сорока трёх лет — она была насквозь больной и редко поднималась с постели.

Но в молодости Екатерина могла дать фору иным мужчинам. Камер-юнкер Фридрих Берхгольц в своём дневнике описывает случай, когда ей довелось это продемонстрировать. Дело было на свадьбе, куда Пётр был приглашён в качестве свадебного маршала, то есть главного распорядителя. По обычаю ему полагался маршальский жезл, а это штука довольно тяжёлая. Царь приказал своему денщику Бутурлину взять жезл за один конец и держать его на вытянутой руке. Тот не сумел: выронил. «Тогда его величество, зная, как сильна рука у императрицы, подал ей через стол жезл. Она привстала и с необыкновенной ловкостью несколько раз подняла его над столом прямою рукою, что всех нас немало удивило».

Но главное было всё-таки не в этом. А в том, что эта женщина, на родство с которой претендует сразу несколько народностей, — немцы, эстонцы, латыши, литовцы и даже поляки — была абсолютно предана России. В несчастливом Прутском походе 1711 г. русскую армию окружили турки. Вместе с армией в «котёл» попали царь и его супруга, находившаяся на седьмом месяце беременности. Но безвыходных положений не бывает. Екатерина сняла драгоценности и отдала как выкуп. Царь, царица и армия получили свободу. Нервное потрясение матери убило будущего ребёнка Екатерины: он родился мёртвым. Но русская история осталась живой.