Новости Дня

15 февраля 1989 года советские войска ушли из Афганистана, а эксперимент по постройке социализма в «одном восточном государстве» признали провальным.

«Я ходячая мишень»

Многие владельцы дуканов Кабула помнят, как в ­1979–1989 гг. к ним заходили за покупками советские солдаты. «Ваши торговались очень смешно, – рассказывает мне дуканщик Али Мушар в лавочке близ рынка Майванд. – Возмущались, хлопали дверью, я бежал за ними, они возвращались, называли меня кровопийцей, я уверял, что продаю магнитофон «Сони» себе в убыток… В общем, настоящее шоу. В первые годы после свержения талибов американцы тоже могли нагрянуть – спина к спине, вскинутые автоматы, лица бледные. Купят что-то за секунду, без торга – и скорее на выход. А сейчас вообще не появляются».

В торговом цент­ре «Маджид», куда я приехал на деловую встречу, охрана, не глядя, пропускает машину на парковку, затем меня нехотя обыскивает молодой парень. На ноги не посмотрел, можно было спокойно пронести пистолет в джинсах. В турецком ресторане на последнем этаже (там часто бывают иностранцы) люди курят кальян, напряжённо уставившись в сторону входа. «Я их понимаю, – разрезая кебаб, кивает мне американский строительный подрядчик Джереми Краун. – Вы знаете, сколько раз вот так уже было – народ сидит, ест, а потом забегает пара талибов и из автоматов укладывает весь зал. Находясь в центре Кабула, я ни единой минуты не чувствую себя спокойно, словно я огромная ходячая мишень. Даже в моём номере в гостинице небезопасно – каждый кабульский отель хоть однажды, но захватывали или взрывали». В Кабуле становится ясно, почему СССР пришлось вывести свой контингент в 1989 г. Скажем откровенно – мы воевали со всем миром: с Америкой, странами Европы, арабскими государствами, мусульманскими соседями Афганистана и даже с Китаем. Афганским боевикам оказывалась гигантская (на десятки миллиардов долларов), щедрая финансовая помощь. Американские инструкторы в тренировочных лагерях в Пакистане профессионально учили убивать советских солдат. Исламские добровольцы (включая и Усаму бен Ладена) десятками тысяч съезжались на джихад против неверных. Моджахедам бесплатно поставляли новейшее оружие, в том числе и ракеты «стингер», дабы сбивать советские самолёты. Теперь же в Кабуле мне демонстрируют вооружение, захваченное у талибов, – древние английские винтовки середины прошлого века, старые «калашниковы», советские снаряды (половина из них не срабатывает), китайская взрывчатка для самодельных бомб – на вид ей лет тридцать, а то и больше. Однако во время присутствия контингента СССР в Демократической Республике Афганистан душманам не удалось захватить ни одного города. А «Талибан»* (Организация запрещена на территории РФ - Ред.) уже контролирует до двух третей территории Афганистана. В 2015 г. талибские отряды заняли крупный город на севере – Кундуз: армия, тренированная американцами, в минуту разбежалась.

Кровавый бардак

– У «шурави» получилось построить государство в Афганистане, – объясняет бывший сотрудник афганского МИД Мохаммед Мохсени, в 1982–1985 гг. работавший в СССР. – Да, велась тяжёлая война с множеством жертв. Но работали школы для девочек, женщины ходили без паранджи, десятки тысяч молодых людей получили выс­шее образование, а армия была профессиональной. В наше время мы наблюдаем кровавый бардак. Ничего не делается, вся помощь Запада разворовывается, наши солдаты спасаются бегством при одном виде талибов. Афганская власть держится только благодаря 10 тыс. американских военнослужащих и натовской боевой авиации на базах. Говорят, достигнуто соглашение с «Талибаном» об окончательном выводе иностранных войск. Как только это случится, гарантирую – через год талибы окажутся в Кабуле, и Запад про нас моментально забудет. Он сделал всё, чтобы советские войска ушли из Афганистана, и в результате наша страна свалилась в кошмар кровавого хаоса.

Вечером я сижу в гостях у одного из бывших полевых командиров, воевавших против СССР. «О, если бы я знал, что случится с Афганистаном, – вздыхает он, – я бы не сражался с вами. Мне следовало быть умнее, тогда мы не стали бы страной вечной смерти». «Да, – отвечаю я ему, глядя в глаза. – Надо было быть умнее».