Новости Дня

© РИА Новости, Евгений Биятов | Перейти в фотобанкГлавный редактор издания, посвященного развитию бизнеса в Восточной Европе и Евразии, оценивает возможности России в реализации масштабной программы по развитию экономики, треть средств которой уйдет на инфраструктуру. Он делает это весьма корректно и напоминает, что за каждый процент ВВП, вложенный в инфраструктуру, страны ОЭСР получали прирост ВВП минимум в 1,6%.

Кремль запустил масштабную шестилетнюю программу развития экономики объемом в 27 триллионов рублей (400 миллиардов долларов). Треть этих средств уйдет на инфраструктуру, и если деньги пойдут по правильному адресу, это приведет к форменному буму.

Инфраструктуру можно назвать «экономическим множителем». Проще говоря: за каждый 1% ВВП, потраченный на инфраструктуру, страны-члены Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) получили прирост ВВП минимум в 1,6%. К этому выводу пришел доктор Владимир Попов из исследовательского института «Диалог цивилизаций» (DOC) в недавней статье, посвященной инвестициям и экономическому росту стран-членов ОЭСР за последнее десятилетие.

У развивающихся рынков коэффициент умножения может быть еще выше. Так, в период 1995-2016 годов Россия инвестировала в инфраструктуру 1,3% ВВП и получила средний темп роста 2,4%. Отсюда выводится коэффициент 2,3, объясняет Попов.

Схема очень проста. Если два города обеспечить хорошим автомобильным или железнодорожным сообщением, транспортные расходы и время в пути снизятся. Кроме того, малый бизнес перестанет замыкаться на местном рынке и переключится на новую клиентуру. Рынок удвоится, а доходы возрастут.

И еще: чем хуже изначальная инфраструктура, тем круче коэффициент роста. А в большинстве бывших советских республик инфраструктура из рук вон плохая.

«В Китае и Азербайджане средние темпы роста ВВП в период 1995-2016 годов составили около 9%. При этом доля инвестиций в инфраструктуру составила 2,7-3,4% ВВП, в то время как во многих развитых странах (Австрия, Бельгия, Франция, Германия, Италия, Нидерланды, Португалия) рост составил 2% в год при инвестициях в инфраструктуру менее 1% от ВВП», — отмечает Попов в своей статье.

У президента России Владимира Путина нет иного выбора, кроме как инвестировать в инфраструктуру. Иначе ей грозит стагнация. В самом деле, застой уже наметился.

Экономический рост в России застопорился в период между 2011 и 2013 годом, когда нефть все еще стоила выше 100 долларов за баррель, а противостояние с Западом из-за Украины еще не началось. Российская нефтегазовая модель себя исчерпала, и экономический рост практически прекратился. Даже спорный рост в 2,3% за 2018 год, заявленный Росстатом, по стандартам развивающихся рынков можно смело считать стагнацией.

Повезет со второй попытки

Номинальный ВВП России составляет около 100 триллионов рублей. Правительство предлагает удвоить сумму инвестиций по сравнению с прошедшим десятилетием — примерно до 3 триллионов рублей или 3% ВВП. Ну а раз расходы на инфраструктуру удваиваются, то прирост экономики вырастет еще сильнее.

Министерство экономики уже учитывает эффект от экономического множителя в своих прогнозах ВВП. В этом году прогнозируется скромный рост в 1,3%, однако в 2020 году он возрастет до 2%, а в 2021 году уже до 3,1%.

«Это очень амбициозный план», — считает Илкка Корхонен (Ilkka Korhonen), глава Института стран с переходной экономикой Банка Финляндии (BOFIT). Почти все международные финансовые институты дают прогнозы роста ниже российского официального.

Но не исключено, что план сработает. На самом деле это уже не первый раз, когда Кремль запускает масштабную инфраструктурную программу. В начале 2007 года инфляция впервые упала ниже 10 процентов, и Кремль незамедлительно объявил инвестиционную программу объемом в 1 триллион долларов.

Тот вклад был вдвое больше, чем правительство рассчитывает потратить сегодня, и он вполне мог преобразовать российскую экономику самым решительным образом. В самом деле, если бы не мировой финансовый кризис, который разразился всего через год, после краха компании «Леман бразерс» (Lehman Brothers) в сентябре 2008 года, Россия была бы совсем другой страной.

Итак, многого ли ждать от этих расходов? Если Россия добавит к своему росту 2,4%, потратив на инфраструктуру 1,3% ВВП, то удвоение расходов принесет ей впечатляющие доходы, поскольку эффект от экономического множителя идет по нарастающей.

«Как говорят экономисты, эти отношения носят эндогенный характер: инвестиции в инфраструктуру приводят к экономическому росту, а он, в свою очередь, стимулирует инвестиции в инфраструктуру, так что инвестиции в инфраструктуру идут рука об руку с общим экономическим ростом. Недавнее исследование в китайских провинциях показало, что инвестиции в инфраструктуру, финансируемые за счет долга, помогли избавиться от „бутылочных горлышек" и значительно увеличили рост», — отмечает Попов.

Однако разброс весьма широк. Инвестиции в инфраструктуру отлично работают в одних странах и гораздо хуже — в других. Попов обнаружил, что увеличение расходов на инфраструктуру на 1% добавило от 1% до 4% к росту в развитых странах и до 7% или еще больше в развивающихся.

Если сравнить список инвестиций с ростом, картина вырисовывается неоднозначная. В период с 1995 по 2016 год нищая Армения потратила на инфраструктуру 1% ВВП и получила 6% роста, в то время как Индия потратила тот же процент и получила рост в 7%. Преуспела и Турция, потратив на инфраструктуру 0,8% ВВП и получив рост на 4,7%, что дает нам невероятный коэффициент 6,2.

Среди развитых стран одной из самых эффективных оказалась Ирландия, потратив 0,9% ради роста в 5,7% (коэффициент 6). Весьма успешно выступили и США, получив рост в 2,4% при затратах в 0,6% (что равно коэффициенту 3,4). Мальта же потратила на инфраструктуру всего 0,2%, но при этом получила рост в 3,7% и вовсе баснословный коэффициент в 15,9. То есть свои средства Мальта потратила с умом.

Но были и неудачи. Так, Греция увеличила расходы на инфраструктуру на 1,1%, но получила рост всего в 0,7% с аналогичным коэффициентом — что означает: б?льшая часть средств была потрачена впустую. Аналогичная ситуация наблюдалась в Италии и Японии, где зафиксирован коэффициент меньше единицы.

Что может пойти не так

Есть и своя закавыка. Скептики уже разругали кремлевскую программу как очередную кормушку для олигархов из числа доверенных лиц Путина. Примерно пару лет назад газета «Ведомости» нарекла их «королями госзаказов». Эта клика выиграла львиную долю тендеров на масштабные проекты, включая Крымский мост и газопровод в Китай «Сила Сибири».

Коррупция в России цветет буйным цветом, и приятельствующие с Путиным олигархи давно стали мультимиллиардерами. Но и эта ситуация понемногу меняется.

К решению бытовых вопросов Путин охладел. Как сообщают источники «Интеллиньюс» в Кремле, круг доверенных лиц Путина сжался, и теперь значительную часть вопросов решает Дума и либеральная фракция Кремля.

Путин предпочитает иметь дела непосредственно с ближайшим окружением и курирует лишь самые масштабные проекты, под которые из бюджета выделяются огромные средства. В новой программе прямой контроль над огромными расходами на инфраструктуру отводится Внешэкономбанку (ВЭБ). После переименования в ВЭБ.РФ его возглавил Игорь Шувалов, бывший первый вице-премьер и правая рука Путина. ВЭБ.РФ отбирает проекты и контролирует расходы, чтобы сократить потери и остановить хищение.

Предсказать, насколько удачно Россия вложится в инфраструктуру, невозможно. Если средства не уйдут в молоко, это может привести к буму, так как у России впереди огромный задел «догоняющего роста». Центральная Европа этот трюк давно провернула и уже много лет как процветает. Но во второй российский бум верится с трудом. Учитывая, что ее коэффициент умножения доселе составлял 2,3, — а это среднее значение среди развивающихся стран Европы, — вероятнее всего, он останется на прежнем уровне. Но даже в этом случае есть все основания ждать значительного роста.